Сокровища Валькирии. Хранитель Силы - Страница 117

117

— Только сейчас из вашей камеры вышла женщина! — тараща глаза, объявил один из них. — Отвечайте! Как к вам попала женщина?!

— Это я у тебя должен спросить, — спокойно отозвался Андрей.

— На выход марш!

Андрея привели в служебное помещение, зачем-то еще раз обыскали и приковали наручниками к специальной стойке. Между тем надзиратели продолжали кого-то ловить, и это продолжалось часа полтора, пока среди ночи не приехал поднятый с постели начальник тюрьмы. И когда ему доложили о случившемся, тут же, в присутствии Хортова, он разгневался и, краснея от напряжения, стал кричать на стражников, что они или пьяны, или сошли с ума. В результате начальник приказал заменить весь караул полностью, арестованного увести в камеру, поставить надзирателя у двери, и уехал.

На восходе солнца, когда зелень стекла засветилась розовым, новая охрана поднялась в ружье. Выставленный у камеры стражник почему-то уснул так, что его не могли разбудить и унесли на руках в караульное помещение, а открытая и снятая с петель железная дверь бесследно исчезла, как и решетка.

У Хортова уже ничего не спрашивали, перевели теперь уже в третью камеру.

А судьба его повисла между небом и землей: фон Вальдберг не являлся, никаких обвинений не предъявляли и вообще началось странное замешательство, что в тюрьме, что на воле. Вдруг явился настоящий (или опять подставной?) адвокат и заявил, что его жена, Барбара Хортов, нашлась — не оповестив никого, уехала в срочную командировку на Филиппины, и теперь этот пункт обвинения автоматически снимается.

— Я очень рад, — пробубнил Андрей. — Пусть навестит меня в неволе.

— Сейчас она находится в больнице, — вдруг заюлил адвокат. — Ничего страшного, легкое недомогание после неприемлемого климата… Я непременно сообщу, и как только будет возможно, фрау Хортов непременно вас навестит.

— Если жена нашлась, меня обязаны выпустить немедленно!

— Остается еще одно обвинение — незаконное пересечение границы, и это весьма серьезное преступление, — заявил адвокат. — Но фрау Хортов сказала, что обязательно похлопочет…

Это был человек Барбары. Андрей тотчас успокоился.

— Передайте ей, хлопотать не нужно. Я готов отбыть положенное наказание и выйти на свободу по решению суда.

— Есть возможность вдвое или даже втрое уменьшить срок!

— Мне здесь хорошо!

Андрей вернулся в камеру и, шагнув через порог, прислонился к стене.

За спиной захлопнулась дверь, щелкнул замок, а он все стоял, не в силах пошевелиться: грезилось уже наяву — Дара спала на его кровати, подложив обе ладони под щеку, увитые бриллиантами волосы раскинулись по тюремной подушке.

Он присел на край постели, спиной к двери — на всякий случай, заслонить глазок, и увидел браслет на ее руке, тот самый, пропавший с его руки у дома с виноградником на стенах.

— Ты вернулся? — сонно спросила она. — И что сказал адвокат?

На этот вопрос отвечать было необязательно.

— Вот так встреча, — сказал Хортов. — Явилась, чтобы вернуть мой браслет?

— Почему — твой? — она потянулась, раскидывая руки. — Это браслет для меня. Тебе дала его цыганка на афганском рынке?

— Да, необычная такая…

— И я тебя узнала по браслету. Ты же видишь, он женский!

— Бог с ним… Как ты здесь очутилась?

— Я уже давно здесь, — Дара смотрела в потолок. — Сижу вместе с тобой. Я должна разделить твой рок.

— Это ты снимала решетки и двери?

— Эх ты, Бродяга! Посмотри на мои руки? — она положила ладони на его щеки. — Неужели у меня хватило бы сил выламывать железо из стен? Чувствуешь, какие они нежные? Нет, надзиратели сами выдирали…

— Зачем?

— Готовила тебе побег, даже подталкивала! Но ты не бежишь…

— Я путешествовал в собственную юность. Мне было хорошо среди трех Тариг, и в голову не пришло, что ты тут, в тюрьме. Думал, вижу в грезах…

— Ты видел меня?

— Мы вместе были на реке Ура, — уклонился он. — Сказка о мертвой царевне и семи богатырях…

— Тогда ты был смешной…

— Погоди! — спохватился Хортов. — Что же мы будем теперь делать?

Дара взяла его руку, подтянула и подложила под свою щеку.

— Я буду делать то, что ты. Таков мой рок — не прислуживать тебе, но исполнять волю.

— Мы можем сейчас же выйти отсюда? Прямо сейчас?.. Если ты спокойно разгуливаешь по тюрьме и заставляешь стражу снимать решетки…

— Можем, — Дара пожала плечами. — Но всю жизнь тебя будет разыскивать Интерпол за незаконный переход границы.

— Предлагаешь отсидеть срок за это?

— Я предлагаю отдохнуть здесь несколько месяцев, — шепотом произнесла она, щекоча губами ухо. — Тебе же нравится здесь? Мне — тоже.

— Есть другой паспорт! Мне дал его Гриф.

— А, это который ты спрятал в кабинете борделя? Кажется, у мулатки, смазливенькой такой?..

— Можно воспользоваться им!

— Нельзя. Там делали ремонт и паспорт нашли, — она опять зашептала. — Соглашайся, когда мы еще выкроим хотя бы месяц свободного времени? А тут целых пять месяцев полной воли!

— Это в тюрьме?

— Я та женщина, с которой можно сидеть в тюрьме!

— Но мне необходимо выйти отсюда и исполнить свой урок! Не могу вернуться назад, пока…

— Не разведешься с женой? — спросила Дара. — Но этого уже не требуется. Барон сам убьет ее.

— Убьет?..

— Да, сегодня ночью.

— Все-таки убьет…

— Кстати, ты не обманул, Барбара действительно похожа на меня. Но как ты мог ошибиться? У нее же разные глаза — левый голубой, а правый зеленый. А теперь посмотри в мои? Ты не дальтоник?

Он посмотрел, но сказал о другом:

— Сегодня в полночь мне нужно быть в одном месте. Адреса не знаю, но найду.

117