Сокровища Валькирии. Хранитель Силы - Страница 67

— Из дальних странствий… Неплохо устроился, приятель, как у Христа за пазухой, — не снимая шляпы, Мавр прогулялся по кабинету. — Только душновато у тебя в берлоге… А на улице вечер, летит паутина, садится солнце. Не пристало поэту пропускать столь прекрасные мгновения увядающей природы.

— Можно и здесь… Меры безопасности приняты.

Бизин уже все понял и теперь собирался, тщательно скрывая торопливость. И все-таки правый носок надел на левую сторону…

Девицы по пути на улицу они уже не встретили: должно быть, когда выходил хозяин, все прятались.

— Да, неплохо, — снова заговорил Мавр, когда вышли с территории дачи. — Только вот зачем шпиона держишь в доме? Старый чекист, дипломат…

— Имеешь в виду домработницу? Тут все чисто, подбирал сам! — стал оправдываться Бизин..

— Обойдешься без домработницы. Забоярился, каши себе сварить не можешь, служанками обставился!

— Виноват, товарищ генерал. — Всю жизнь он выворачивался, как солдат-первогодка. — Я посчитал, в доме должен быть человек. Часто и надолго уезжаю…

— Любовница?

— Что ты! Так, чтоб гостей позабавить. Она умеет…

— Не сомневаюсь. Убери немедленно!

— Хорошо…

— Отчего ты так волнуешься? — в упор спросил Мавр. — И глазки бегают?

Бизин отвел взгляд в сторону.

— Давно не виделись… А ты появился так неожиданно! Как всегда…

— Вот именно, должен привыкнуть. Или почувствовал волю? А тут я, как с того света…

— Александр Романович!.. Просто работаю сейчас с таким контингентом… Там никогда не говорят правды, в каждом слове второй и третий смысл… Ребусы! Передается…

— Ну и сколько ребусов разгадал?

— Есть кое-что, — с удовольствием проговорил Бизин. — Я отыскал одного из держателей акций, по линии Коминтерна, и на нем, как на модели, стал отрабатывать технологию реализации. И должен сказать, сразу же клюнула крупная рыба. То есть интерес к акциям в среде крупных финансистов и олигархов есть, и весьма живой. Но Коминтерну это оказалось костью в горле. Кацнельсона тут же убрали, и акции похитили…

— Газеты я иногда читаю! — прервал его Мавр. — Меня интересует отношение правительства.

— Можно охарактеризовать как резко отрицательное. Всякое появление Веймарских ценных бумаг, даже в малом количестве, вызывает гнев и, я бы сказал, шок. Канцлер трясет нашего президента, как грушу, но акции никак не падают и упасть не могут. Никто из его команды не владеет конкретной информацией, есть лишь догадки. Они бы с удовольствием передали ценные бумаги, кое-какие денежки бы получили в виде кредитов, но вынуждены изворачиваться, вести бесполезные, запутанные переговоры и в результате показывать полное бессилие.

— А Козенец при власти? Или ушел на отдых?

— Ушел, чтобы остаться. Был слух, разругался он с хозяином, когда по Волге на корабле плыли. В теннис больше не играют. Но премьер бегает к нему по каждому поводу, говорят, с собой в Штаты брал.

— Как у него отношение с немцами?

— По-моему, он умышленно их портит.

— Дай-ка телефончик Козенца. Бизин продиктовал номер.

— Каким образом Веймарская тема попала в прессу? — Мавр шагал по засыпанной листвой дорожке, заложив руки за спину. — Если это не выгодно власти?

— Совершенно случайно! — поклялся Бизин. — Утечка произошла из силовых структур…

— А мне кажется, это твоя дипломатическая самодеятельность.

— Я действовал согласно инструкции, Александр Романович! Не исключено, что ФСБ допустила умышленную утечку…

— Хочешь сказать, провокация?

— Поэтому я и решил все предать гласности. Нынешние газеты способны опошлить все что угодно.

— С Хортовым встречался?

— Да, все сделал, как ты сказал. Сразу же после его возвращения я достал его, составил разговор. Человек он в прошлом военный и связанный с контрразведкой очень плотно — служил в особом отделе Западной группы войск. В общем, рассчитывал запустить его, как гончака за зайцем. Хотел голос его послушать, посмотреть, распутает ли сметки. И если бы начал доставать зверя, скинул бы на какую-нибудь мелкую дичь.

— Короче!

— На предложение сразу не среагировал, вел себя довольно странно. Обещал позвонить на следующий день, но ради отговорки. В ту же ночь возле его дома на него было совершено покушение.

— Почему не сообщил сразу? — вскинулся Пронский.

— Считал контакт с журналистом малозначительным.

— Кто?..

— По моим данным, исполнителями были представители спецслужб. Но кто заказал, пока не известно.

— Покушение… это значит, жив?

— Власти, естественно, до сих пор скрывают истинное положение. В газетах писали, получил тяжелое ранение и находится в клинике, но адреса не называли, дескать, по соображениям безопасности. Несколько дней назад я получил информацию о его смерти.

— Не может быть!

— Источник надежный…

— Он жив! Не так-то просто отправить его на тот свет… Разыщи, он мне нужен срочно.

— А он пойдет на встречу? У меня сложилось впечатление… Его нужно чем-то заинтриговать.

— Скажи, Пронский просил.

— Ты знаешь его? — вкрадчиво спросил Бизин. — Это он к тебе летал?

— Передай, он мне нужен, — уклонился Мавр. — Как поживает наш дражайший Алябьев?

— Его же сняли!.. Да, и арестовывали, прошел сквозь пытки, но никого не сдал. Если не считать двух партийных счетов в Африке…

— Это хорошо, а как сейчас его самочувствие?

— Сидит дома затворником. Но власти делают поползновения. Недавно оказались вместе на одном приеме, даже поговорили…

— А что ты делаешь на приемах?

— Наблюдаю за новой элитой общества, завожу полезные знакомства, подбираю людей…