Сокровища Валькирии. Хранитель Силы - Страница 90

— О, у вас прекрасные машины! Фрау Хортов поручила мне исполнять обязанности механика. Прошу! — он достал ключи, направляясь к гаражу. — Особенно мне нравится ваш «форд» с трехсотсильным мотором. Люблю американские автомобили! Они большие, солидные, и когда садишься за руль — чувствуешь себя таким же большим и самоуверенным человеком. А какой мягкий ход, господин Хортов! Он плывет по дороге, как корабль!

Дворецкий (он же садовник и механик) открыл дверь, и Андрей мысленно присвистнул: в гараже оказалось четыре машины разных классов, от того самого корабля «форда» до малолитражного «пежо».

— Документы и ключи в этом шкафчике, — услужливо показал Шнайдер. — Автомобили заправлены. Я не успел поменять кассеты, но сделаю это сейчас же!

— Какие кассеты?

— Магнитофонные кассеты. Вероятно, вы любите слушать русскую музыку?

— Да, особенно, цыганские романсы, — надо было вести себя, как подобает, иначе старик не поймет.

— К сожалению, в Германии не купить таких записей, — расстроился он. — У меня есть лишь украинские…

— Тоже годится…

— О, я очень люблю украинские песни! — воспрял Шнайдер и вдруг запел: — Ничь така мисячна…

И голос у него был совсем неплохой…

— У вас и по-русски так же получается? — на русском спросил Андрей.

— Если бы я имел практику! — почти без акцента сказал дворецкий. — Вы бы не заметили, что я — немец.

— Поставьте эту машину к воротам. — Хортов указал на «вольво». — Я выезжаю.

— Хорошо, господин Хортов, — он изобразил китайский поклончик, но глаза оставались бесцветными. — Если хотите, я могу послужить вам шофером. Вы же не знаете западную часть города, и легко заблудиться.

Эту часть Берлина Андрей изучал на занятиях, помнил расположение улиц и многих объектов, но признаваться дворецкому не захотел: навязчивость его была выразительной и целенаправленной.

— Ну что ж, послужите шофером, — согласился он и пошел в дом.

Через десять минут он сел в машину на заднее сиденье, сказал по-русски:

— Гони!

— Разрешите узнать, в каком направлении?

— На Берлин!

Еще через четверть часа дворецкий уже катил по столице Германии и косил глаз, ожидая указаний.

— На набережную Хафеля, в район лодочной станции, — подсказал Хортов.

— На Хафеле три лодочных станции…

— Мне нужно на ту, где в апреле сорок пятого стояла зенитная батарея.

Шофер посмотрел на него с интересом, однако ничего не сказал.

— Да, я знаю это место.

— Вы же провинциальный житель, Шнайдер? Откуда такие знания столицы?

— Я хорошо знаю историю последнего похода на восток и обратно, — признался шофер. — Печальную историю для немцев. После войны каждый немец стал аналитиком, и я много лет пытался понять, почему мы потерпели поражение, много читал, учил русский язык… Мы были слишком самоуверенны… Вам это интересно, господин Хортов?

— Разумеется, хотя подобные выводы я уже слышал от немцев. Вы не очень оригинальны, Готфрид.

Белая лодочная станция сохранилась, скорее всего, в старых размерах, поскольку особняк сразу же за ней был цел, хотя с другой стороны его подпирал высотный гостиничный комплекс. Хортов прогулялся вдоль кованого заборчика, осмотрел усадьбу — маленький сад на береговом склоне, за ним белесая вода, а на той стороне новые ряды фешенебельных домов…

Томас фон Вальдберг жил здесь несколько лет, будучи принятым в чужую семью…

Пожилая женщина во дворе заметила интерес незнакомца, подошла к калитке.

— Простите, фрау, кто живет в этом доме сейчас? — спросил Хортов.

— Здесь живут Крюгеры, — произнесла она, готовая сама задавать вопросы.

— И как давно живут?

— О, почти двадцать лет. Он — муниципальный служащий…

— Спасибо, — Андрей круто развернулся и пошел к машине.

Женщина осталась у калитки, глядя вслед с настороженным любопытством.

— Поехали! — скомандовал он, усаживаясь сзади. — Вам можно доверять тайны, Шнайдер?

— Разумеется, господин Хортов!

— Тогда поехали по бардакам!

Андрей говорил по-русски, и шофер, должно быть, не понял.

— Куда поехали?

— В публичные дома! Ты помнишь, Готфрид, как выглядят проститутки?

Тот не ожидал такого и обескуражено замолчал. Андрей хлопнул его по плечу.

— Не бойтесь, жена не узнает. И моя тоже… Так вы знаете, где есть бордели в Берлине?

— Да-да, я помнил… Но вы же приехали к жене! Которую долго не видели!

— Не кричите, нас могут услышать.

Шнайдер перешел на шепот.

— У вас такая очаровательная жена, господин Хортов…

— Жену следует беречь, Готфрид. И пользоваться проститутками. У нас в России сейчас только так делается, и мы очень рады завоеваниям западной демократии. Даже в сельской местности существуют нелегальные бордели. Неужели в Берлине мы не найдем?

Шнайдер сделал вид, что вспоминает.

— У меня есть одна знакомая женщина, — наконец сообщил дворецкий. — Всего сорок семь лет… Могу отвезти к ней.

— О, нет! Всякая связь со свободной женщиной обязывает к продолжению отношений. С проститутками намного проще. Неужели ты не испытал это во времена штурмовых отрядов?

— Да-да, разумеется! — Шнайдер огляделся. — Но мой возраст, господин Хортов!.. — и зашептал: — Однажды видел вывеску. Мужской клуб, но на витринах сидят красотки…

— Поехали!

Дорогой Шнайдер начал рассуждать.

— Женщины в Германии весьма холодные. В них нет славянского огня в постели, нет их безумия… Да… Моя жена перестала быть женщиной в сорок лет. Но когда я был в Курске, то соблазнил украинку пятидесятитрехлетнего возраста! Ее звали Акула.